Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена - Страница 119

119

Потеряв треть населения, государство лилла-тро попыталось дать отпор. Все, кто боялся ответить ударом на удар, либо уже погибли, либо пылили по степи, уходя навстречу солнцу. Остались самые непокорные, свободолюбивые и отчаянные. Остались охотники, воины и их семьи. И эти гордые коротышки атаковали врага, заманив один из отрядов на широкий остров. Там неповоротливым оркам пришлось сражаться под дождем стрел, отбивая стремительные наскоки из каждой канавы, из каждой норы, из любого клочка обгоревшего тростника. Напоследок гоблины разрушили дамбу и залили центр поля битвы водой. В непролазной грязи враг не смог держать ровный строй, и легкие лилла-тро сумели прорвать орочьи порядки, превратив схватку в куча-малу. Из двух сотен мохнатых люрвигов на сухую землю пробилось меньше пятидесяти. Гоблины потеряли в бою чуть больше трехсот бойцов.

Но не успели хозяева болот отпраздновать победу, как жестокий враг атаковал снова. Молодой вождь соседей не стал зря терять солдат в непролазных протоках. Он окружил непокорные земли конными разъездами и отвел в другие русла две реки, которые питали болота. Потом его воины приволокли метательные машины и обрушили град зажигательных и дымных снарядов на головы непокорных. Отравленный дым стелился по кочкам, проникая в каждую нору, в каждую щель, — и убивал, убивал, убивал. Пожары догрызали остатки любой растительности, по краю мелеющих болот рыскали вооруженные отряды. Орки медленно стягивали кольцо, уничтожая любого, кто попадался им на глаза. Обжитые трудолюбивыми коротышками земли превращались в кладбище.

Именно тогда, в конце лета, Сканки потерял деда. Старик приказал Фэгельскрэмме выводить на север женщин и молодняк, сам с наспех сколоченной армией прикрывал отход. Темной ночью лилла-тро ударили рядом с южными высохшими протоками. Три тысячи гоблинов вцепились рассвирепевшими псами в огромных орков, кромсая сторожевую заставу и патрули, не успевшие удрать в степь. Уничтожив врага, коротышки стремительным маршем двинулись дальше, к редкому в степи выходу горных пород. Там, среди гранитных валунов, дед Сканки дал последний бой, оттянув на себя почти все отряды, окружившие болота.

Никто не мог сказать, сколько точно орков сражалось со смельчаками. Кто-то говорил про тысячу, кто-то про десять. Но пока неделю шла беспощадная рубка у скал, двадцать пять тысяч лилла-тро ушли на север, в сторону холодных гор. Ушли, навсегда оставив сгоревшие дома и оскверненные кладбища. Ушли, чтобы сохранить остатки народа, когда-то мирно жившего на этих землях.

Сам переход Сканки запомнил плохо. Бесконечный бег по степи, редкие атаки орочьих разъездов, ночные засады и ответные контрудары по зазевавшимся люрвигам. И снова бег, бег, бег… Когда упавших самок не подбирают, подхватив лишь рыдающих детей. Когда вражеский отряд проходит кровавой косой по растянувшейся цепочке коротышек, получая в ответ редкие стрелы. Когда, напившись отравленной воды, умирают разведчики, обозначив своими телами опасные места. Когда от голода сводит брюхо, но последние крошки ты отдаешь младшему брату, совершенно выбившемуся из сил. И снова бег…

Добравшись до северных клыков Брэндабергена, гоблины с трудом перевели дух. Орки не пошли следом — в переплетенье буреломов и вымороженную тундру. Воткнув копья со свежими черепами на пограничных курганах, беспощадные убийцы повернули домой. А измученные лилла-тро столкнулись с новой бедой. Холодная осень первыми же ночными заморозками дала понять, что наспех вырытые землянки не спасут от надвигающихся морозов. Нужно было искать более надежное убежище. И зеленые следопыты спустились в заброшенные гномьи города. В глубине изрытых скал можно было спрятаться от трескучих морозов и колючего снега. Там, во мраке, можно было обустроить теплые пещеры и приспособить брошенные хозяевами вещи себе во благо. Спешная охота позволила создать скудные запасы на длинную зиму, и налетевшая метель засыпала все следы коротышек, спрятавшихся под землей.

Первое столкновение с смутсагами произошло в начале «ущербной» недели. Темные боги решили испытать на прочность новых жителей подземелий, обрушив на обескровленные кланы новое испытание. Огромные кошки убивали без разбора, стремительными рейдами круша любую оборону. Казалось, что чья-то мрачная рука направляет их удары, уничтожая остатки воинов и заливая кровью древние коридоры. В довершение неприятностей, последние атаки возглавили звери, одетые в легкие кольчужные доспехи. Единицы выживших рассказывали страшные истории про чудовищ, нападающих из тьмы: огромных кошек, медведей, покрытых шипами псов и прочую нечисть, несущую смерть. Казалось, что сам Лигг решил раз и навсегда уничтожить народ лилла-тро, добив ускользнувших от орков коротышек.

Теряя один коридор за другим, гоблины медленно отходили к двум связанным между собою пещерам у самой поверхности. Там, в дикой скученности собрались остатки кланов: малыши и женщины. Подростки дрались вместе со старшими, погибая во тьме. Дрались, пытаясь выиграть еще день жизни для родных и близких. Дрались в исчезающей надежде продержаться до весны. Потому что вне пещер гоблинов ждала лишь белая смерть.

— Господин фастни, господин фастни! — Запыхавшийся стражник лязгнул доспехами и застыл у распахнутой двери.

Командир крепости аккуратно промокнул губы белоснежной салфеткой и неодобрительно покосился на масляное пятно на материи. Белый цвет накрытого стола, белый снег за окном, белая муть вместо лазоревых небес. И болван-новобранец, испуганно выпучивший глаза на начальника.

119